Эволюция - Страница 83

Наконец, Капо спустился на землю, вздыбив шерсть и тяжело дыша. Он стоял на краю маленькой полянки в центре заросшего и заболоченного пруда. Демонстрация ещё не была закончена. Он бросался взад-вперёд вдоль ряда деревьев, барабанил по стволам растопыренными ладонями, хватал тонкие ветки, тряс и раскачивал их так, что листья дождём падали вокруг него, и при этом визжал и ухал.

Палец поднялся там, куда шлёпнулся. Прихрамывая, он отполз в тень низкой пальмы и скрылся за ней от демонстраций своего господина. Другие самцы прыгали и кричали, выражая свою раболепную поддержку. Одна или две самки уже были на ногах. Они убрались с дороги Капо, но потом продолжили заниматься своими ежеутренними делами.

Покончив с демонстрациями, Капо заметил Крикунью, самку с примечательным высоким голосом. Она присела у основания ствола акации, отламывая кусочки сморчка и засовывая их себе в рот. Крикунья ещё не достигла половой зрелости, но это событие наступит уже совсем скоро. Когда Капо украдкой поглядывал на щель в её гениталиях, и у него сразу же началась эрекция.

Всё ещё с вздыбленной шерстью, слегка задыхаясь, он с важным видом подошёл к Крикунье, приподнял её бёдра и плавно вошёл в неё. Вход в её тело был восхитительно тесный, и сторонники Капо кричали и рычали, барабанили по земле, подзадоривая своего героя. Крикунья не сопротивлялась, лишь изменив свою позу, чтобы принять его. Но, пока он совершал толчки, она продолжала отщипывать кусочки сморчка, не слишком интересуясь происходящим.

Капо отошёл от Крикуньи до того, как произошло семяизвержение: для этого пока рановато. Но в качестве coup de grâce он повернулся спиной к своим съёжившимся подчинённым, выгнулся и испустил струю жидких фекалий, которая забрызгала их. Затем он повалился в траву, широко раскинув руки, и позволил нескольким своим подчинённым, пользующимся его благосклонностью, подойти поближе и начать ежедневную процедуру обыскивания.

Так большой босс, capo di capo этой стаи, прародитель человечества, предок Сократа, Ньютона и Наполеона, начал свой день в достойном его великолепии.

Следующий приоритет состоял в том, чтобы набить себе брюхо.

Капо выбрал одного из своих подчинённых — Папоротника, высокое, жилистое и нервное существо — и, громко крича, нанёс несколько шлепков и ударов по голове сжавшегося существа.

До Папоротника быстро дошёл смысл сообщения. Ему было дано поручение возглавить ежедневную добычу стадом пищи и воды. Он выбрал направление — восток, как раз навстречу свету восходящего солнца — и начал бегать туда-сюда по тропе, ведущей в том направлении, поглядывая на Капо в ожидании одобрения. Его походка была смесью неуклюжего хождения на четвереньках с опорой на костяшки пальцев и коротких перебежек в вертикальном положении.

У Капо не было причин не выбирать это направление. С важным видом, впечатывая большие костяшки своих пальцев в мягкую землю, он последовал за Папоротником. Остальная часть стаи быстро выстроилась вслед за ним — и самцы, и самки; детёныши цеплялись за животы своих матерей.

Стая проходила под деревьями по краю леса, регулярно останавливаясь на поиск корма, как у них было заведено. Они искали главным образом плоды, хотя были готовы съесть насекомых и даже мясо, если появится такая возможность. Самцы шумно позировали друг перед другом и соперничали, но самки двигались более спокойно. Самые юные детёныши оставались при своих матерях, а вот подросшие детёныши кувыркались и боролись.

Во время бесконечных странствий по лесу дружба между самками постепенно укреплялась. Правда об обществе Капо состояла в том, что его основу составляли самки. Самки придерживались групп родственников и делили между собой найденную пищу — эта практика обладала хорошим генетическим смыслом, поскольку твои тётя, племянницы и сёстры обладают общей с тобой наследственностью. Что касается самцов, они просто следовали туда, куда следовали самки, а их борьба за господство была своего рода демонстративной надстройкой, и её истинная важность для отряда была невелика.

Его половой орган был ещё влажным, а кулаки приятно побаливали; если добавить к этому перспективу скорого наполнения брюха едой, то Капо должен был пребывать на самой вершине блаженства. Здесь, в лесу, жизнь была хороша. Для Капо, большого бугра, она едва ли могла бы стать ещё лучше. Но призрачный отголосок беспокойства всё равно оставался.

К сожалению для настроения Капо, находки, сделанные в то утро, были скудными. Они были вынуждены продолжать движение.

В лесу они сталкивались с другими животными. Здесь обитали окапи — короткошеие жирафы — а также карликовые бегемоты и карликовые лесные хоботные. Это была древняя фауна, цепляющаяся за консерватизм лесных троп. И ещё здесь водились другие приматы. Они прошли мимо пары гигантов: огромных, широкоплечих существ с серебристо-серой шерстью, тяжело сидевших на земле, кормясь листьями, которые они срывали с деревьев.

Они напоминали толстобрюхов из времён жизни Странницы. Предки Капо приобрели зубы нового типа, которые лучше справлялись с их рационом, состоящим из плодов: у Капо были большие резцы, необходимые для откусывания плодов, но его коренные зубы были небольшими. Зубы этих пожирателей листьев были устроены по-другому; листья не нужно было часто откусывать, но они требовали долгого жевания. Эти крупные животные, каждое из которых весило четверть тонны, были близкими родственниками азиатских гигантопитецин и принадлежали к числу крупнейших приматов из когда-либо живших. Но теперь гиганты в Африке были редкостью.